Ринат Назипов

Дикарь

Пролог

Корис ван Эйкен, ученый-биолог, устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Возраст и нервное напряжение последней декады дают о себе знать, силы уже давно не те, даже энергетики уже не помогают сохранять высокий уровень производительности. По-хорошему, сейчас бы хоть немного отдохнуть, отвлечься от работы, но заказчик торопит, да и последняя серия опытов явно вышла на финишную прямую. Вот только результаты, как всегда, далеко не однозначны. Из последней партии дикарей, почти все уже мертвы, да и тем, что еще трепыхаются, осталось совсем немного. Всем… кроме одного. Вот тут уже есть над чем подумать, хотя и он не выживет, зато уже прорисовываются контуры следующих экспериментов. Но для того, чтобы эти следующие эксперименты состоялись, заказчику надо предъявить хоть какие-то результаты, а их пока и нет. Положительных… так точно нет, даже некоторый прогресс с последним, самым многообещающим экземпляром какой-то странный, совершенно не поддающийся систематизации, и строить на его основе далекоидущие выводы совершенно преждевременно. Но ведь есть прогресс! Есть! Последний штамм, введенный подопытному, жив-здоров и даже начал какую-то работу с мозгом объекта, жаль только, что при этом он стремительно разрушает его физическое тело, уже начался некроз тканей и никакие медикаментозные средства помешать этому процессу не в силах. Можно было бы, конечно, воспользоваться медицинской капсулой, но тогда можно будет забыть о завершении этой серии экспериментов, на предыдущем подопытном этот путь уже испытали, тело восстановилось, а вот мозг превратился в какой-то кисель, теперь это когда-то разумное существо и «овощем-то» нельзя назвать, просто биомасса, которая даже дышать самостоятельно не может. Так что, медкапсула это невыход, и заказчика вряд ли устроят такие результаты работы.

Ван Эйкен усмехнулся, он вспомнил, с чего началась вся эта эпопея.

Двенадцать стандартных лет назад он имел неосторожность опубликовать на одном из специализированных форумов свою статью. Чисто теоретическую, без каких-либо выкладок, фактов или уточняющих деталей, сплошные размышления и фантазии немолодого уже ученого-биолога. Статья та носила несколько претензионное название — «О возможности развития псионических способностей у человекообразных. Пути достижения и решения». В статье ван Эйкен размышлял, что воздействие на определённые участки мозга специально «сконструированными» вирусами способно спровоцировать зарождение и развитие тех самых псионических способностей. Сам ученый воспринимал свою статью как шутку, как «гимнастику для ума», вот только нашлись разумные, которые не только ознакомились с его фантазиями, но и заинтересовались ими, а потом сделали предложение, от которого ван Эйкен не смог отказаться. Правда, сначала на него обрушилась целая лавина больших и маленьких неприятностей, постепенно переросших в огромные проблемы. Беспредметная травля в научно-исследовательском институте, где он работал, несчастный случай с женой и детьми, лечение и восстановление которых, после этого «несчастного случая» словно гигантский пылесос высосали из него и так не великие накопления, которые так и не помогли. Эмоциональное опустошение после смерти самых близких людей, долги, кредиты… все это подкосило ученого, загнав его на самое дно общества. А потом, в один прекрасный день, когда он катался по полу в каком-то подвале от мучающей его «ломки», к нему пришли и сразу предложили возглавить исследовательскую лабораторию. Само-собой, что ничего внятного ван Эйкен ответить сразу не смог, а его рычание и невнятное бормотание посетители восприняли как согласие. В результате, двое суток в новейшей медицинской капсуле, затем двухмесячный курс реабилитации и изучение обновлений баз знаний за последние пару лет. Ну а когда ему наконец-то пояснили, чем его лаборатория должна заниматься, ученый пришел в ужас. Опыты над разумными — тут и астероидами не отделаешься, сразу на органы разберут и никакие кассации не помогут. Вот только в еще больший ужас вогнал его счет за оказанные ему услуги и требование, раз уж он отказывается от выполнения задокументированного, когда и где, черт его знает, контракта о немедленной оплате, или… или на органы. Новые работодатели ван Эйкена оказались далеко не филантропами и тягой к беспричинной благотворительности не страдали. В общем, поломавшись еще денек, чисто для вида, ван Эйкен дал свое согласие на работу, присовокупил к нему огромный список потребного для начала работ оборудования. Причем, ван Эйкен решил не мелочиться и затребовал все самое лучшее и самое современное, да еще и выбирал то, что подороже. К его великому удивлению, эти явно завышенные требования были удовлетворены в самые короткие сроки.

Тот день, когда ван Эйкен в первый раз переступил порог своей лаборатории и познакомился с пятеркой хмурых и неразговорчивых лаборантов, которые, как он предполагал, приставлены к нему не для того, чтобы помогать, а для контроля и при необходимости… ликвидации, он запомнил на всю оставшуюся жизнь. И еще бы, ведь это был последний день, когда он видел солнце и дышал натуральным воздухом. С того дня вот уже больше десяти стандартных лет ван Эйкен не покидал стен лаборатории, находящейся глубоко под землей и когда-то бывшей каким-то бункером. Да что там говорить-то, он даже не знает на какой планете и в какой Системе он находится.

И потекли годы напряженной работы. Сначала чисто теоретической, потом разработка планов и хода экспериментов, а затем… первая группа подопытных, двадцать разумных, всех возрастов и пола, двадцать дикарей, похищенных с их родной планеты, ни слова не знающих и не понимающих на «общем». Именно последний факт в какой-то мере и примерил ван Эйкена с грустным фактом, что он, постепенно и незаметно для себя и окружающих, превратился в циничного ублюдка, садиста и извращенца.

Примерно раз в полгода заказчик и работодатель в одном лице снабжал лабораторию «материалом». И если с разумными подопытными все было более-менее ясно и понятно — дикари с самых разных отсталых Миров, то вот с штаммами вирусов все было очень сложно. Где и как заказчик добывал столь экзотические образцы, ван Эйкен не знал и понятия не имел, тем более что половина из этих штаммов ему, ученому-биологу, защитившему пару ученых степеней по вирусологии, были вообще не знакомы. И вот, спустя долгих восемь лет экспериментальной работы, наметились, пока еще робкие, успехи, теперь есть с чем работать и, наконец-то, появилась возможность составлять более осмысленные и подробные планы экспериментов.

Корис ван Эйкен потянулся в своем кресле и совсем уже было собрался продолжить работу, когда прямо перед ним активировалась голографическая панель, вот только никакого изображения на ней так и не появилось, только абсолютно черное облако, от которого шел измененный ИскИном голос.

— Как у нас дела, док?

— Последняя партия «материала» практически исчерпала себя. В живых пока остается только одна особь. Но! Есть кое-какие подвижки. Если верить сканерам, последний предоставленный вами для опытов штамм целенаправленно начал воздействовать на мозг «объекта». Ментограмма показывает, что периодически у него начали активироваться «дремлющие» области. К сожалению, эта активация происходит совершенно спонтанно и, пока, не поддается прогнозированию, да и результаты этой активации мы, опять же, пока предсказать не можем.

— И как всегда есть свое «но»?

— Есть… как не быть, но мы нащупали путь, к чему он приведет, и приведет ли вообще, мы не знаем, зато теперь есть с чем работать!

— Док…

— Да-да. Проблема в том, что одновременно с активацией «дремлющих» участков мозга мы наблюдаем стремительное разрушение физической оболочки объекта, необратимый некроз тканей. Медикаментозные средства неэффективны, а использование медкапсулы ведет к разрушению мозговой ткани. Для продолжения исследований нам нужны еще подопытные и штаммы за номерами 382-Б и 289-М. Первый нужен для продолжения исследований по основному направлению, а второй для попытки стабилизации физического состояния. У нас есть небольшая доза штамма 289-М, и я планировал использовать ее на последнем объекте наших исследований. И еще, нам нужен генный инженер, ну или соответствующие базы знаний. В последнем случае исследования сильно замедлятся, потребуется время для их изучения.